Главная » 2009 » Март » 6 » ГАЗЕТА №10, 4 февраля 2009 года
11:48 ГАЗЕТА №10, 4 февраля 2009 года |
ЖУРНАЛИСТСКОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ
ОН СОВСЕМ НЕ ЗНАЛ ОТЦА, ПОГИБШЕГО НА ВОЙНЕ,
но их встреча состоялась благодаря пожелтевшим страницам солдатского дневника…через 68 лет
…Почти семьдесят лет отделяют нас от Великой Отечественной войны. Но не стерлись, не поблекли в памяти эти четыре героических года. Война продолжает жить в нас, в наших воспоминаниях, во всем, к чему прикоснулась она, где оставила свой неизгладимый след. Нет, наверное, в нашей стране семьи, которую бы не затронула война. Уходили на фронт наши деды, отцы, братья и сестры, обещая разбить врага и с победой вернуться домой.
Цена той Великой Победы известна, мы заплатили за нее более двадцатью миллионами жизней своих соотечественников, миллионами разрушенных судеб людей, потерявших родных и близких…
Редеют ряды ветеранов, с каждым годом их становится все меньше и меньше, уходят и их дети – дети войны, которые, оставаясь в тылу, хлебнули горя, порой, не меньше бойцов Красной Армии. И тем ценнее каждое документальное свидетельство тех страшных, героических дней, каждое воспоминание участника Великой Отечественной. Мы обязаны знать, мы обязаны помнить героев поименно и успеть рассказать о каждом. Чтобы знали ныне живущие, кому мы обязаны всем, а ветераны знали, что мы их помним. И мы будем говорить и писать об этом в первую очередь, не откладывая на завтра.
Это молодые могут подождать, а поколение войны ждать уже не может….
В августе прошлого года ко мне в руки попал пожелтевший от времени старенький блокнот с надписью «Для памяти». Самого хозяина блокнота – Мельникова Прокофия Поликарповича уже давно нет в живых. Он, участник Великой Отечественной, умер в далеком 1951 году. Простой кубанский 38-летний мужчина буднично и без пафоса передал в блокноте ощущения и действия бойцов в самом начале войны. Мы не могли не познакомить своих земляков с содержанием дневника настоящего, невыдуманного воина, защищавшего нашу Родину. Эти записи, сделанные во время войны - беспристрастные свидетельства одного из тех, благодаря кому мы победили в войне. Счастлив был боец, имевший такого друга, да и командира, а, судя по записям, нашему земляку нередко приходилось брать командование на себя.
Уникальные документы нашей редакции предоставила внучка Прокофия Поликарповича – Ольга Сергеевна Карпова, которая и нашла в семейных архивах столь бесценные военные блокноты и фотографии, которым около семидесяти лет…
…С пожелтевшего снимка смотрит высокий и подтянутый мужчина. Строгие, пытливые глаза как будто вглядываются в недалекое будущее, которое ему и всей огромной стране еще предстоит пройти. Такое лицо в наши дни вряд ли встретишь. В нем мужество и сила характера, понимание тяжести возможных испытаний и решимость идти до конца…
Остается только добавить, что в Красной Армии ведение дневников и записных книжек было строжайше запрещено. Без лишних слов упекали всех «писателей» в штрафбаты, а то и в лагеря. В дневнике нет описаний боевых действий, только подробный рассказ о тяжком многодневном пути по бездорожью через всю Кубань мобилизованных ахтарцев в воинскую часть осенью сорок первого года. Перед нами предстает картина жизни в самом начале войны, когда враг неудержимо рвался на Кавказ. Зачитанный и затертый до дыр темно-коричневый блокнот Прокофий Поликарпович пронес через всю войну в кармане своей гимнастерки… От того еще ценней это свидетельство невыдуманной истории. Я перелистала страницы блокнота, исписанные мелким, убористым почерком не всегда остро заточенным карандашом. От того некоторые строчки прочитать было невозможно… И все же, бесценные записи удалось восстановить практически полностью. И мы в трех номерах нашей газеты «АТВ» полностью, не изменяя стиля изложения, воспроизвели записи солдатского дневника. Вот некоторые из них.
«С Тимашевской мы тронулись в 19.10 пешим строем на Дядьковскую. По пути нас встречали и оплакивали женщины. В особенности нас оплакивала одна колхозница, которая так усердно приговаривала: «Вы ж мои дорогие братики. Вы ж идете на войну.»
«…20 октября 41 г. Утром стали подходить к Кореновской. В трех километрах от станицы нас встретили подводы, которые нас привезли на базар, здесь мы заполнили свои сумки продуктами и отправились к военкомату. Не успели расположиться, как пошел дождь. Мы: Тарада Н., Суббота И., Винсковский М. и я у одного крестьянина под навесом сделали привал. В два часа дня пошел сильный дождь, но, несмотря на это, была подана команда: «Становись!» В строю стояли все мокрые и ожидали команду для отправки. И вот тронулись. Была ужасная грязь, идти было очень тяжело, но надо было идти. Нам говорили, что вы, мол, идете только за станицу, а там ожидают подводы. Но, увы! Ничего там не было, и так мы шли до самой станицы Раздольной, до которой было 12 км. Все это расстояние нас сопровождал дождь и непроглядная тьма. Когда стемнело, идти стало совсем тяжело. Люди падали в грязь, поднимались и снова шли. В Раздольную пришли 20-го вечером, под 21-е. Попросились к одному крестьянину переночевать. Нас было трое: Суббота И., Винсковский М. и я.»
«С Отрады Кубанской вышли 25-го в 8 часов утра. Вышли за станицу и сзади справа показались шесть самолетов. Мы с Винсковским были с самого переду. Потом эти самолеты пролетели и скрылись. Не прошло и полчаса, как навстречу нам показались эти же самолеты, сравнялись с нами. Один из них открыл пулеметную стрельбу то ли по нас, то ли по другому объекту. Потом я заметил, как из одного самолета выбросили три бомбы, их было сразу хорошо заметно, а потом когда самолеты набрали скорость и скрылись, я обратил внимание на взрыв, и мне показалось, что взрыв последовал в хвосте нашей колонны, но после выяснилось, что взрыв последовал у самой станицы. Так что нашей колонне никакого вреда не было нанесено.
Потом как выяснилось, эти самолеты бомбили и город Армавир».
«26 октября 41 г. Нам был дан отдых. На отдыхе я оформлял настоящий дневник, а Михаил Винсковский открыл парикмахерскую».
«13 ноября. Утро было морозное, бушевала метель, нам объявили собраться у клуба. Здесь нас разбили так, что пришлось расстаться с Жорой Лукьяновым и Ховальцем В. Они пошли на юг, а мы - на север. Идти было тяжело, бушевала метель, а идти было от Крестов в Ремонтную 25 км. Пришли в три часа, разместились по квартирам, мы с Михаилом стали у одного старика со старухой. Старик занимался шитьем шуб, он нам помог пристрочить к фуражке кусочки овчины, так как у Михаила была фуражка, а на дворе мороз до 20 градусов. А потом он дал нам кусочков овчины для рукавиц»…
От Ольги Сергеевны Карповой, я узнала, что до конца войны дед не дошел – заболел туберкулезом и его отправили домой… умирать – настолько он был обессиленным. Но стараниями жены, которая оставалась в Ахтарях с дочерью, Прокофий Поликарпович дожил до 1951 года и умер в возрасте 48 лет. Изучив бесценные записи, я почувствовала необходимость найти родственников, упомянутых в блокноте бойцов. Судя по всему, наиболее близким к Прокофию Поликарповичу был Михаил Винсковский. И, к счастью, удалось кое-что выяснить о его судьбе.
Мы встретились с 80-летней племянницей Михаила – Антониной Архиповной Тарасенко, которая и рассказала о мужчинах своей семьи Винсковских. Отца ее – Архипа, ввиду пожилого возраста, на фронт не призвали, а вот 20-летний брат Николай с войны не вернулся. Не вернулся и дядя Михаил, который в мирное время был парикмахером (о чем и пишет в своем блокноте П.Мельников – прим. редакции). Погиб на фронте. Но оставались у него три дочери, которые сейчас должны проживать в Ейске. Связь с ними у Антонины Архиповны утеряна. Знает только, что одна из них – медицинский работник.
Тогда, в сентябре 2008-го, было решено на этом поиски не останавливать. Потомки солдат 41-го должны знать, что пришлось пережить их отцам и дедам. Но в вихре жизненных перипетий, на какое-то время поиски отодвинулись на задний план. Но судьба Михаила Винсковского по-прежнему не давала покоя. Тогда я обратилась к коллегам из ейской газеты «Приазовские степи», попросив их кинуть клич в народ. И надо отдать должное журналистам Ейска, которые незамедлительно, в ближайшем выпуске газеты, опубликовали заметку «Близкие, отзовитесь».
И уже через два дня раздался телефонный звонок из Ейска:
- Здравствуйте, меня зовут Михаил Винсковский… И меня назвали в честь деда, погибшего на войне…
Скажу честно, трудно было сдержать слезы от нахлынувшего волнения души, а на том конце провода продолжали:
- Не плачьте, мы сами все взволнованы… У деда ведь помимо трех дочерей еще сын Валерий был. Ему три года было, когда отец ушел на фронт. Дочерей, конечно, уже нет, а вот сын – жив и здоров. В этом году ему семьдесят… Он очень вас ждет, перебирает в руках две фотографии – все, что осталось от отца. Приезжайте…
…Все дела были отложены на потом, в висках только одно стучало: «Успеть, успеть бы, немолодой ведь уже сын бойца… Семьдесят… Шутка ли?»
…И вот мы вместе со съемочной группой телестудии «АТВ» в Ейске. Находим нужный адрес и останавливаемся перед старой четырехэтажной «хрущевкой» в военном городке. Долго собираемся с мыслями, стараясь унять волнение, а десятки глаз из окон и балконов дома внимательно, с нескрываемым любопытством, рассматривают нашу команду. Судя по всему, весть о том, что главу семьи Винсковских разыскивают, чтобы рассказать о судьбе отца, давно уже облетела весь дом.
У двери на первом этаже переводим дыхание… Звонок… Дверь распахивается, словно нас уже поджидали за ней.
- Здравствуйте, - говорю я. – Валерий Михайлович Винсковский? Гостей ждали?
- Ждали, - улыбается он.
И мы видим перед собой довольно бодрого, подтянутого, моложавого мужчину, возраст которого выдавала только седина да две пары очков. На все случаи жизни.
- И подумать не мог, что спустя столько лет что-то узнаю об отце, он ведь когда на фронт уходил мне всего три года было, - начал свой рассказ Валерий Михайлович. – Помню, как я кричал, чтобы папка никуда не уходил. «Мне сон приснился, - плакал я, обнимая отца, - что тебя орел большой на небо забрал…»
…Михаил Григорьевич Винсковский до войны был театральным парикмахером, потому и встретили мы запись в солдатском дневнике, что боец «открыл парикмахерскую».
- У нас была очень дружная семья. Мама тоже парикмахером была, еще они с отцом очень красиво пели. И всегда наш дом был полон гостей, - рассказал нам Валерий Михайлович.
- Это была необыкновенная семья, - добавила его супруга Екатерина Кондратьевна. – Я ведь знала только свекровь. Но такая добрая атмосфера царила в их доме, словами не передать. Они друг за друга всегда горой стояли. Она так и не вышла больше замуж, получив похоронку на мужа в сорок третьем…
- Отец погиб 8 марта 1943 года, в Ростовской области, кажется, селение Беляки называется. Когда-то очень давно нам рассказали, что видели фамилию отца на мемориале братских могил, но побывать там нам, к сожалению, не довелось… От отца осталось несколько фотографий, опасная бритва и роговая расческа…
У Михаила Винсковского, отдавшего свою жизнь в грозном сорок третьем, выросли достойные дети. К сожалению, дочерей Валентины, Лидии и Тамары давно уже нет. Сын Валера по настоянию матери после школы отучился на курсах парикмахеров и пошел по родительским стопам. Но позже закончил Ейское летное училище – поколесил с семьей по воинским частям и гарнизонам и до самой пенсии заведовал радиоузлом училища. Младшего сына, кстати, очень похожего на деда, назвал в честь отца Михаилом.
- У нас уже традиция такая в семье, - улыбается Михаил Винсковский-младший, который, отпросившись с работы, тоже приехал на эту встречу. – Деда Михаилом звали, отца Валерием Михайловичем, меня Михаилом Валерьевичем, и дочь свою я назвал Валерией… Она у нас Валерия Михайловна.
А потом мы пили чай, и Валерий Михайлович говорил о том, что в Приморско-Ахтарске, где родились его старшие сестры, судя по всему, у них много родственников.
- Знаю, что двоюродная сестра Валентина должна быть…
- У вас есть двоюродная сестра Антонина Архиповна, благодаря которой и удалось вас разыскать, - говорю я.
- Деда Архипки дочь? – не скрывая слез, воскликнул Валерий Михайлович.
- Да, ей уже 80 лет, но она по-прежнему бодра и энергична.
- Я помню его, это родной брат моего отца, он был намного его старше, и потому я называл его дедом… На войну его действительно, ввиду пожилого возраста, не призвали. Я помню, как меня ставили на табурет, и я читал ему стихи…
…Помянули мы светлую память Винсковского Михаила Григорьевича и говорили-говорили-говорили…
К сожалению, не смогла с нами поехать Ольга Сергеевна Карпова, внучка П.Мельникова, который вел столь уникальные записи, но мы записали ее обращение к Валерию Винсковскому на видеокамеру и показали семье Винсковских.
В своем привете Ольга Сергеевна сказала, что дневники ее деда бережно хранятся в их семье и с каждым разом, перечитывая их, она все больше узнает о нем. А еще она очень рада, что рядом с ее дедом в самые тяжелые годы находился такой верный и преданный друг как Михаил Винсковский.
- А вам, Валерий Михайлович, я желаю всего самого доброго. Здоровья, прежде всего. Знайте, что в нашем доме ваша семья всегда будет самыми желанными гостями.
И пообещал нам Михаил Винсковский-младший, что как только потеплеет, установится погода, он обязательно привезет отца на историческую родину, где остались родственники по линии деда.
…Когда наша машина отъезжала от дома семьи Винсковских, Валерий Михайлович еще долго стоял и махал нам рукой во след.
А я благодарила Бога за то, что успела рассказать сыну об отце, а читателям об одном из миллионов, кому мы обязаны своими жизнями.
Ирина ЧУМАК.
г. Ейск - г.Приморско-Ахтарск.
На снимке: Михаил Винсковский - младший, Екатерина и Валерий Винсковские.
|
|
Просмотров: 482 |
Добавил: atv
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
