Главная » 2009 » Октябрь » 2 » ГАЗЕТА №78, 30 сентября 2009 года
14:21 ГАЗЕТА №78, 30 сентября 2009 года |
Помнить всех поименно
ДРУЖИЛИ ДВА ТОВАРИЩА, ШЛИ ВМЕСТЕ НА ВОЙНУ…
А ЧЕРЕЗ 68 ЛЕТ ВСТРЕТИЛИСЬ ИХ ПОТОМКИ, ЧТОБЫ ВСПОМНИТЬ ДОБРЫМ СЛОВОМ НЕВЕРНУВШИХСЯ ОТЦОВ И ДЕДОВ…
…Почти семьдесят лет отделяют нас от Великой Отечественной войны. Но не стерлись, не поблекли в памяти эти четыре героических года. Война продолжает жить в нас, в наших воспоминаниях, во всем, к чему прикоснулась она, где оставила свой неизгладимый след. Нет, наверное, в нашей стране семьи, которую не затронула война. Уходили на фронт наши деды, отцы, братья и сестры, обещая разбить врага и с победой вернуться домой.
Цена той победы известна, мы заплатили за нее более чем двадцатью миллионами жизней своих родных, близких, миллионами разрушенных судеб…
И тем ценнее каждое документальное свидетельство тех страшных дней, каждое воспоминание участника Великой Отечественной… Но редеют ряды ветеранов, с каждым годом их становится все меньше и меньше, уходят и их дети – дети войны, которые, оставаясь в тылу, хлебнули, порой, не меньше бойцов Красной Армии. Мы обязаны знать это, мы обязаны помнить это и успеть рассказать о каждом. Чтобы помнить всех поименно…Чтобы знали ныне живущие, кому мы обязаны всем, а ветераны знали, что мы их помним. И мы будем говорить и писать об этом в первую очередь, не откладывая на завтра.
Это молодые могут подождать, а поколение войны ждать уже не может….r>
В августе прошлого года ко мне в руки попал пожелтевший от времени старенький блокнот с надписью «Для памяти». Самого хозяина – Мельникова Прокофия Поликарповича уже давно нет в живых. Он, участник Великой Отечественной, умер в далеком 1951 году. Простой кубанский 38-летний мужчина буднично и без пафоса передал в блокноте ощущения и действия бойцов в самом начале войны. Мы не могли не познакомить своих земляков с содержанием дневника настоящего, невыдуманного воина, защищавшего нашу Родину. Эти записи, сделанные во время войны, беспристрастные свидетельства одного из тех, благодаря кому мы победили в войне. Счастлив был боец, имевший такого друга, да и командира, а, судя по записям, нашему земляку нередко приходилось брать командование на себя.
Уникальные документы нашей редакции предоставила внучка Прокофия Поликарповича – Ольга Сергеевна Карпова, которая и нашла в семейных архивах столь бесценные военные блокноты и фотографии, которым около семидесяти лет…
Нам оставалось только добавить, что в Красной Армии ведение дневников и записных книжек было строжайше запрещено. Без лишних слов отправляли всех «писателей» в штрафбаты, а то и в лагеря. От того еще более ценней зачитанный и затертый до дыр темно-коричневый блокнот, который пронес через всю войну в кармане своей гимнастерки Прокофий Поликарпович… Мы перелистали его страницы, исписанные мелким, убористым почерком не всегда заточенным карандашом. Некоторые строчки прочитать было невозможно… И все же бесценные записи удалось восстановить практически полностью, не изменяя стиля написания. И мы в трех номерах нашей газеты полностью воспроизвели записи солдатского дневника. Вот некоторые из них.
«С Тимашевской мы тронулись в 19.10 пешим строем на Дядьковскую. По пути нас встречали и оплакивали женщины. В особенности нас оплакивала одна колхозница, которая так усердно приговаривала: «Вы ж мои дорогие братики. Вы ж идете на войну.»
«…20 октября 41 г. Утром стали подходить к Кореновской. В трех километрах от станицы нас встретили подводы, которые нас привезли на базар, здесь мы заполнили свои сумки продуктами и отправились к военкомату. Не успели расположиться, как пошел дождь. Мы: Тарада Н., Суббота И., Винсковский М. и я у одного крестьянина под навесом сделали привал. В два часа дня пошел сильный дождь, но, несмотря на это, была подана команда: «Становись!» В строю стояли все мокрые и ожидали команду для отправки. И вот тронулись. Была ужасная грязь, идти было очень тяжело, но надо было идти. Нам говорили, что вы, мол, идете только за станицу, а там ожидают подводы. Но, увы! Ничего там не было, и так мы шли до самой станицы Раздольной, до которой было 12 км. Все это расстояние нас сопровождал дождь и непроглядная тьма. Когда стемнело, идти стало совсем тяжело. Люди падали в грязь, поднимались и снова шли. В Раздольную пришли 20-го вечером, под 21-е. Попросились к одному крестьянину переночевать. Нас было трое: Суббота И., Винсковский М. и я.»
«С Отрады Кубанской вышли 25-го в 8 часов утра. Вышли за станицу и сзади справа показались шесть самолетов. Мы с Винсковским были с самого переду. Потом эти самолеты пролетели и скрылись. Не прошло и полчаса, как навстречу нам показались эти же самолеты, сравнялись с нами. Один из них открыл пулеметную стрельбу то ли по нам, то ли по другому объекту. Потом я заметил, как из одного самолета выбросили три бомбы, их было сразу хорошо заметно, а потом, когда самолеты набрали скорость и скрылись, я обратил внимание на взрыв, и мне показалось, что взрыв последовал в хвосте нашей колонны, но после выяснилось, что взрыв последовал у самой станицы. Так что нашей колонне никакого вреда не было нанесено.
Потом как выяснилось, эти самолеты бомбили и город Армавир».
«26 октября 41 г. Нам был дан отдых. На отдыхе я оформлял настоящий дневник, а Михаил Винсковский открыл парикмахерскую».
«13 ноября. Утро было морозное, бушевала метель, нам объявили собраться у клуба. Здесь нас разбили так, что пришлось расстаться с Жорой Лукьяновым и Ховальцем В. Они пошли на юг, а мы на север. Идти было тяжело, бушевала метель, а идти было от Крестов в Ремонтную 25 км. Пришли в три часа, разместились по квартирам, мы с Михаилом стали у одного старика со старухой. Старик занимался шитьем шуб, он нам помог пристрочить к фуражке шапки, так как у Михаила была фуражка, а на дворе мороз до 20 градусов. А потом он дал нам кусочков овчины для рукавиц»…
Елена Сергеевна Карпова, внучка Прокофия Поликарповича, знает деда только со слов своей мамы. От нее узнала, что до конца войны дед не дошел – заболел туберкулезом и его отправили домой…умирать – настолько он был обессиленным. Но стараниями жены, которая оставалась в Ахтарях с дочерью, Прокофий Поликарпович дожил до 1951 года и умер в возрасте 48 лет. Изучив бесценные записи, нам показалось необходимым найти родственников упомянутых в блокноте бойцов. Судя по всему, наиболее близким к Прокофию Поликарповичу был Михаил Винсковский. Нам удалось кое-что выяснить о его судьбе.
Мы рассказали своим читателям о продолжении этой истории. Благодаря племяннице Михаила Винсковского – Антонине Архиповне Тарасенко, которая проживает в Приморско-Ахтарске, удалось выяснить, что потомки бойца живут в Ейске и, по воспоминаниям женщины, у дяди Михаила было три дочери. Но не знала она, что, помимо дочерей, у М. Винсковского оставался и трехлетний сын Валера.
Трогательной была наша встреча, когда съемочная группа «АТВ» приехала в гости к семье Винсковских в Ейск. Валерий Михайлович тогда рассказал нам, что об отце остались только скудные воспоминания, и что он вместе со своими племянницами неоднократно делал попытки найти хотя бы могилу отца, но отыскать хутор Белики, который был указан в похоронке, так и не удалось. Нет такого населенного пункта, отвечали из всех инстанций, куда родственники Михаила делали запросы. Более того, и боец с фамилией Винсковский тоже нигде не значился…
И вот неожиданная весть. Пару недель назад от Валерия Михайловича раздался волнительный звонок:
- Мы нашли могилу отца…
Еще через неделю сын бойца Михаила Винсковского – Валерий Михайлович и две внучки Михаила Григорьевича - Татьяна и Тамара приехали в Приморско-Ахтарск, чтобы встретиться с племянницей деда Антониной Архиповной и выразить огромную благодарность внучке товарища своего деда Ольге Сергеевне Карповой за уникальные сведения о первых месяцах войны.
Непередаваемо волнующей была эта встреча. Первую половину дня семья Винсковских провела у Антонины Архиповны, возраст которой хоть и перевалил за восемьдесят, но она по-прежнему энергична и бодра. На прощание, одарив родственников помидорами со своего огорода, бабушка смахнула едва заметную слезу:
- Теперь когда свидимся? Только, наверное, когда помру…
Но, взяв слово с Антонины Архиповны, что жить она будет до ста лет и тепло распрощавшись, мы отправились к внучке друга Михаила Винсковского – Ольге Карповой.
Здесь все встретились, словно знали друг друга не один десяток лет. Смотрели фотографии, вспоминали дедов, не переставая удивляться поворотам судьбы…
…Похоронка на Михаила Григорьевича Винсковского пришла в 43-м. Жене Прасковье сообщили, что ее муж погиб 8 марта 1943 года в хуторе Белики. Оставшись с четырьмя детьми – тремя старшими дочерьми и совсем еще маленьким Леркой (так тепло называют Валерия Михайловича в семье), она не переставала ждать мужа с войны.
- Не мог он погибнуть, - была уверена. – Не такой он...
Даже когда с войны вернулся искалеченный друг Михаила - Николай и рассказал о последнем дне жизни мужа, женщина по-прежнему не верила в гибель кормильца.
- Я видел, как он погиб, - рассказывал друг. – В том бою трудно было уцелеть. Когда артиллерийский обстрел прекратился, я увидел, как Миша сидел, прислонившись к единственному дереву, что росло на поле боя. Подбежал к нему, а он сидит и улыбается…
Но это была улыбка смерти - Михаил Григорьевич был буквально пригвожден осколком к стволу огромного дерева.
Но тогда почему родные столько лет не могли узнать о судьбе отца и деда? Почему он нигде не значился, тем самым до последнего вселяя надежду жене, что, возможно, он где-то жив?
За чашкой чая внучки Михаила Григорьевича – Татьяна Борецкая и Тамара Рассудилова рассказали о небольших недоразумениях, которые и стали своеобразным стопором в поисках.
В похоронке местом гибели деда значился хутор Белики, но, как выяснилось только месяц назад, хутор этот был давно переименован в хутор Беликов. Потому и возникли сложности в поисках.
- А когда мы решили просто объехать все районы края и искать самостоятельно, словно кто-то нам путь указал, как будто повел нас правильной дорогой, - рассказывают женщины. – В Славянском районе, на заправочной станции мы стали спрашивать о таком хуторе и, знаете, не могли поверить в такую удачу: нам повстречалась женщина, депутат сельского совета, которая не только рассказала, где искать хутор, но и показала мемориал «Светлой памяти героев».
В хуторе Беликов (как он называется сейчас) шли ожесточенные бои, вся стрелковая дивизия полегла здесь. За освобождение хутора от фашистов отдали жизни более тысячи ста шестидесяти бойцов. Это больше, чем здесь сейчас живет людей. 950 фамилий солдат и офицеров выгравированы на мемориале, остальные похороненные так и остаются безымянными.
- Фамилию деда увидели сразу, - рассказывает Татьяна. – Вот только одной буквы в ней недоставало. «Висковским» он значился. Отсутствовала одна буква «н», потому и не могли найти деда ни в живых, ни в погибших…
Историческую справедливость восстановили. Правнук Михаила Григорьевича, с согласия всех вышестоящих органов, привез гравера к мемориалу и тот поправил фамилию, чтобы на века остался в памяти народной солдат Винсковский М.Г.
Незабываемой, радостной и одновременно грустной была эта встреча потомков тех солдат, что шли бок о бок защищать нашу Родину, что делились краюхой хлеба и стаканом вина, что неразлучны были в самые страшные для нашей страны дни. Помянув друзей, нам показалось, что… они видят нас. Смотрят сверху на тех, ради которых, не задумываясь, отдали свои жизни в грозных сороковых.
А мы должны помнить их. Помнить всех поименно.
Ирина ЧУМАК.
|
|
Просмотров: 692 |
Добавил: atv
| Рейтинг: 0.0/0 |
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ] |
